Сегодняшняя программа будет посвящена защите опального олигарха Шубина. Я не шучу» Просто я не могу понять, неужели Шубин создал свою империю один и ему никто не помогал? Где те самые чиновники и должностные лица, при содействии и помощи которых он грабил региональные предприятия ЖКХ? Почему на скамье подсудимых мы видим только Шубина, Шамбира и пару менеджеров среднего звена?

Я то знаю, что такую структуру, которую создал Геннадий Шубин, нельзя было содержать без мощнейшей поддержки в высших эшелонах власти. Мне в руки попал интересный документ с визой самого В.В. Путина, подписанный министром внутренних дел Колокольцевым.

Из него следует, что «Шубин с использованием административного ресурса экс-губернаторов Мурманской области Евдокимова и Дмитриенко создал вертикально интегрированную структуру, контролирующую не менее 60% рынка ЖКХ и 70% рынка электроэнергии».

Я понимаю, Дмитриенко прилетел к нам деньги зарабатывать, пограбить, так сказать, факторию с индейцами! А вот Евдокимов? Он же наш! С двадцати лет в Заполярье! Оказывается, что не всегда свой - это хорошо! Поэтому поговорим о Евдокимове.

Заказчиком спортивного  объекта в Долине Уюта было правительство Мурманской области. «Памятник архитектуры», который мы видели, стоил бюджету около восьмидесяти миллионов рублей. Проводили ли представители правоохранительных органов  проверку по факту этого строительства, мне не известно, но зная о тёплых отношениях в то время губернатора Евдокимова и бывшего прокурора области Ершова, можно предполагать, что проводили и ничего не нашли.

Подрядчиком металлического скелета, который снесли потом,  являлся трест «Морстрой», директором которого в то время был сын губернатора Юрия Евдокимова - Андрей Евдокимов. Какое интересное совпадение.

Может быть, поэтому в то время прокурор области Ершов ничего и не заметил?

А вот мы тоже ничего не заметили, кроме того, что деньги были потрачены, металлический скелет стоял, а на месте этого ужаса сейчас высится легкоатлетический комплекс, который радует нас.

Можно только сказать спасибо Марине Васильевне Ковтун и компании «Мурманпромстрой», построившей для наших детей и нас, это спортивное сооружение.

Я предполагаю, что конечными получателями закопанных денег являются сам Евдокимов или его сын. Может быть, это и есть тот самый фактор коррупции, о котором мы так любим говорить? Хотя я не прав, конечно же, Юрий Алексеевич, видимо, был не в курсе и не в теме.

Когда то я изучал в институте Генеральной прокуратуры, который успешно закончил, предмет «Прокурорский надзор». Так вот, один из основных принципов борьбы с коррупцией в прокуратуре - это принцип ротации кадров. Жалко, что для мурманской области он сработал только сейчас и бывший прокурор области уехал от нас на повышение только через 10 лет. Теперь в нашем регионе новый областной прокурор, поэтому я  хочу к нему обратиться: «Уважаемый Василий Анатольевич!

Мы просим Вас разобраться, почему бюджетные деньги были закопаны и кто понесёт за это наказание? Прошу считать это моим журналистским запросом и запросом средства массовой информации.

То, о чём я поведал Вам, является, конечно же, каплей в сравнении с преступлениями Шубина. И мне не совсем понятно, почему те, кто крышевал его бизнес и делил с ним заработанное, находятся на свободе и преспокойно тратят награбленное».

Поэтому по результатам репортажа я хочу выдать чёрную метку бывшему губернатору Мурманской области Ю.А. Евдокимову за его красивые слова и хорошую в кавычках работу на благо региона.

Хочу сделать отступление: в одном из репортажей я предположил, что оперативники и генералы по делу Шубина получили медали и ордена… Я готов признавать свои ошибки. Мне стало достоверно известно, что никого по этому делу не поощрили. Так вот, понимая, что начальники всего боятся, я хотел бы набраться наглости и обратиться к нашему губернатору Марине Васильевне Ковтун, которая, я думаю, просто не знает об этой проблеме генералов, и сможет решить вопрос по поощрению оперативников и следователей, ведь они сделали большое государственное дело

С вами был директор «Арктик-ТВ» Андраник Мусатян. Я не прощаюсь, а говорю до свидания.